Ниночка! Я опять получил от тебя целую кучу — да ещё больших писем. Вчера № 19 и сегодня 20 и 21. Все целы. Под № 6 я послал Рите, а № 7 перевод на 400 сегодня. Оле не писал — жду от неё. Боюсь что и с поздравлениями-то опоздаю. Единственное что нам доставляет много хорошего, ещё более укрепляет нашу дружбу, напоминает о счастливых днях прожитых вместе и подарит надежду на скорое прекрасное будущее — это письма. Может быть поэтому кажется, что они не удовлетворяют — мы всё же очень часто пишем. А ведь письмами мы живём. Если бы по независящим от нас причинам надолго прекратилась наша переписка мы бы много-много заскучали. А 1942г., когда мы были врозь, но письмами так близко — показался бы нам очень хорошим временем. Но мы конечно будем переписываться так же часто и много до самой нашей встречи. Они останутся у нас как дневники о тяжёлой разлуке. Ведь как много они доставили нам радостей. В дни грусти и разочарований они охраняли нас на дальнейшую жизненную борьбу, подавали надежды на встречу и главным образом мы очень хорошо знали жизнь друг друга, мысли и много много другого. А к тому времени когда мы будем вместе — с каждым днём мы всё ближе и ближе. При нашей честной жизни во всех отношениях — мы будем вознаграждены. Это ты предложила завоевание нашего счастья честной жизнью по отношению друг к другу. Можно ли о чём-нибудь думать ином кроме встречи? И может ли быть разговор о ревности о недоверии? Не эти времена. Поэтому Ниночка и получается что ты напрасно ищешь в моих письмах каких-либо намёков на моё недоверие к тебе. Но об этом как-нибудь после в следующем письме. Продолжай писать в тех же 4-х угольных конвертах, мне признаться не нравятся треугольники. Привет и крепкие поцелуи. НК. 18.12.1942г.
