...Долгое время я не мог
научиться нырять вниз головой. Уже
занимаясь в секции плавания, прыгал с
тумбочки ногами вперёд или плюхался на
живот. А падать на воду животом или боком
больно. Друг мой по даче, Андрей, уже
вовсю прыгал с самодельной вышки вниз
головой, а я всё не мог. И боялся, и не
получалось. Все родственники, стоя на
берегу, уговаривали меня нырять. Я
забирался на вышку (высотой около метра),
махал взад-вперёд руками, наклонялся,
отталкивался ногами и... падал на живот.
Из глаз слёзы — и больно, и стыдно. И вот
однажды, в Караганде, занимаясь плаванием
«профессионально», мне приснился сон.
Будто бы я в бассейне, ныряю в воду с
бортика. Прыжок получается отлично, я
вхожу в воду гладко, без брызг. Что-то
внутри «щёлкнуло», и когда я пришёл в
бассейн, то сразу прыгнул с бортика вниз
головой. И у меня получилось! И стало
получаться почти всегда.
Однажды на даче я решил
показать «класс» взрослой девушке,
дочке хозяев дачи, Нине Толстокоровой.
Честно говоря, я был тогда в неё немного
влюблён. Я стою на вышке, лицом к берегу.
- Нина, смотри, как я
ныряю!
С силой отталкиваюсь
ногами, лечу назад. Вверх и назад. И тут
вода прямо обжигает спину болью, я падаю
плашмя. Больно до слёз. И слёзы показать
нельзя, и стыд нельзя показать, и спину
красную.
Интересная штука —
память. Одно вспоминается, другое нет.
Несколько лет назад мы встретились с
Андреем Кудрявцевым, моим другом детства.
И стали вспоминать дачу, Васкелово, наши
приключения.
- А ты помнишь, как...
- Нет, не помню. А ты
помнишь...
- Нет, этого не было.
Было не так...
Да и сама память
меняется. Когда вспоминаешь часто
какой-то эпизод или рассказываешь о
нём, получатся так, что события прошлого
изменяются. Большей частью, в лучшую
(для вспоминающего) сторону.
Когда через много лет
я посетил Васкелово, Плотину, я не узнал
многие места. И потом себя ругал — зачем
я поехал. Пусть бы детские места остались
в памяти такими, какими были тогда, без
этих изменений.
Дедушка мой, Невзоров
Александр Александрович, 1912 года
рождения, участник войны. Награждён
тремя боевыми орденами. О нём я выпустил
отдельную книжку, она называется:
«Невзоров Александр Александрович,
подвиг в документах». Советую почитать.
Она выложена на всех крупнейших
«прилавках» Интернета. Дедушка, помню,
каждый день (вечер) выпивал «маленькую»,
и любил закусывать килечкой. И делал
бутербродики-солдатики. Один из подвигов
деда опишу здесь, не терпится, прямо
руки зудят. Будучи командиром разведгруппы
(заканчивал войну он в должности
«начальник разведки стрелкового
корпуса»), он с бойцами зашёл в тыл врага
на 45 километров. Дело было на Украине,
в 44 году. И с боем занял село, оно называлось
(сейчас найду) Женево-Криворожье. Фашисты
начали атаковать, но выбить отряд не
сумели. А разведчики дождались, пока
подойдёт корпус. А корпус шёл без боёв,
беспрепятственно, потому что враг принял
разведотряд за основные силы. За этот
подвиг дедушка получил орден «Красного
Знамени»...
Ниночка, не
хотел я тебе писать до получения письма
от тебя (мне кажется ты всё же осознаешь
свою неправоту и будешь по-прежнему
писать). Пожил несколько дней в Сиваках,
завтра направляюсь к «дому», читать
твои новые письма. Хотя и пишу тебе, но
всё же я на тебя рассердился и кажется
это долго не изгладится в памяти. Ты
очень необдуманно поступила — только
20-месячная разлука, привычка писать,
толкает на то, чтобы не порвать окончательно
письменную связь. А о чём больше писать?
Если ты не видишь ни в одном слове правды?
Можно написать о погоде (быть может
этому поверишь) что у нас очень тёплые
дни, настоящая весна, а снега так почти
не осталось. Что я работаю всё там же и
так же, что я жив и на старом месте...
Всего несколько дней тому назад я тебя
считал очень порядочной. Не ожидал, что
ты можешь набраться глупостей, насмотреться
общаясь с пошлыми людишками, вообразить,
изложить на бумагу и так низко себя
поставить. Я стараюсь себе внушить что
всё это ерунда, что это результат
продолжительной разлуки — но мнение о
тебе не хочет изменяться. Никак не могу
представить той Нины, что в мечтах о
встрече нарисовало время... Ту прекрасную
Нину заслоняет собою какая-то вредная,
вечно брюзгливая ни в чём не доверяющая
злюка. Вымышляя небылицы ей очень
нравится портить другим настроения,
омрачая и без того тяжёлую жизнь. Кому
нужны эти вымыслы, этот бред, разве
только ради того чтобы зародилась
ненависть. Мне хотелось написать тебе
иначе, рассеять эти тяжёлые думы
недоверия, постараться убедить в
нелепости мысли — но ты вперёд оговорилась,
что не хочешь этого читать. Не надо.
Слушай других ты с ними ближе. Эта грязь
и тем более от близкого человека очень
противна и она не липуча. О многом
приходится только посожалеть... Привет
и поцелуи. НК. 12.03.1943г.
